seize the summer

"Мои мечты и чувства в сотый раз

Идут к тебе дорогой пилигримов"

В. Шекспир
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды горят над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога
...И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.
Иосиф Бродский

Запускаю руку в спутанные волосы и ощущаю запах морской соли. Я продлила свое лето и открыла новый остров, такой же красивый и загадочный, как стихи Бродского. Расстаться на неделю с курткой и шарфом, бродить по дороге босиком, срывать мандарины прямо с дерева, нырять в теплое чистое море бесценно. Посвятить неделю самым родным и самым лучшим людям на земле - это то, что мне было так необходимо этой осенью.

Кипр - удивительный кусок суши посреди моря, где красные гранаты растут из красной земли, синее небо впадает в синее море, в горах возвышаются белоснежные дома с голубыми ставнями, а где-то внутри пьют сухое белое вино с зелеными оливками. Высокие пальмы делают закаты совсем кинематографичными, а шум моря, ветра и колес лихого водителя создают неповторимую мелодию острова.

Смотрю на карту, и будто злая сила черными чернилами провела горизонтальную линию вдоль райского места. Так появился Северный Кипр с городами-призраками, заброшенными отелями, заросшими высокой травой пляжами, закрытым аэропортом, миротворцами и национальной трагедией. Если присмотреться к этой жизни поближе, то линий заметно гораздо больше: дети иммигрантов возвращаются с занятий в дорогом английском колледже в свои роскошные кипрские особняки, бармен Джордж из Румынии считает дни до окончания сезона и вылета в Бухарест, русские снова выясняют отношения посреди улицы, а старик-киприот пьет свой утренний кофе по-гречески и по-философски молчит. Со стороны жизнь на острове выглядит как мечта: 300 дней солнца, теплое море везде, самые красивые цветы, фрукты круглый год, горы и воздух, но девушка из Минска, которая живет в Айя Напе уже девять лет почему-то скучает по нашему лесу и грибам, и с радостью бы променяла их пальмы на наши сосны.

Глобализация, словно ураган, проносится по удивительным местам, снося вихрем всё прекрасное на своем пути. И как-то не по себе становится от мысли, что кому-то просто понравилось здесь, и они решили переехать. Но знаете, не просто собрать чемодан и улететь в теплые края, а привезти с собой культуру, язык и предрассудки. Они превратили Кипр в Лондон без дождя и смога, убили многовековую культуру своими irish cream, all inclusive, take away and sausage jokes. Они научились делать деньги из воздуха на чужой земле, превращать каждую женщину в Афродиту и отправлять туристические автобусы один за одним полюбоваться на драму самопровозглашенного государства. Я опускалась на два метра под воду и поднималась на 150 метров над уровнем моря, садилась в автобус и ехала в соседние города, заплывала далеко от берега, заглядывала в глаза и улыбалась местным ребятам – и всё ради того, чтобы найти настоящий Кипр. Безусловно, одной недели недостаточно, чтобы почувствовать Cyprus way of life, поэтому иногда я позволяла себе быть yet another tourist: пить белое вино, валяться на пляже и смотреть, как срезают листья с пальмы, флиртовать с барменами, тратить деньги в любимом ювелирном магазине, летать на парашюте и ругаться с администратором отеля.

Кто бы мог подумать лет пятнадцать назад, что мы закроем купальный сезон 19 октября. Мой папа говорит, что на Кипр стоит ехать только ради моря, солнца и природы. И я не могу с ним не согласиться.

Наверное, впервые у меня не было никакого плана. Я могла с утра до вечера передвигаться от моря до шезлонга, или уйти на рассвете с пляжа в одном купальнике и вернуться только к обеду. Я гуляла по Протарасу, купалась в лагунах, снимала рыбаков и продолжала идти дальше, пробиралась на дорогие виллы, рвала там апельсины и слизывала их сок с пальцев, поднималась на чертовом колесе над предзакатным побережьем, карабкалась на гору с маленькой церквушкой, перепрыгивала через заборы и кололась о шипы в кустах гранатов, наблюдала, как растут бананы и цветут мимозы, и с каждой секундой становилась счастливее. По вечерам было прохладно и грустно, ведь курортный сезон почти подошел к концу. Однажды мы забрели в паб и наслаждались там мохито с мятой, которую сорвали с куста прямо перед нами, под жуткий английский рок с порывистым ветром. Наверное, в тот момент мне пришла мысль, что я больше никогда не вернусь на Кипр, разве что взять машину на прокат и ехать вглубь острова, чтобы словить лето поздней осенью в Европе.

to be continued...